Международная группа учёных обнаружила ключевой молекулярный механизм, который объясняет, почему некоторые люди более уязвимы к депрессии и суицидальному поведению после пережитого в детстве стресса. Исследование, опубликованное в престижном журнале Molecular Psychiatry, фокусируется на роли фермента SGK1 в гиппокампе — области мозга, критически важной для эмоций и реакции на стресс.

Следы стресса в человеческом мозге

Учёные начали с изучения посмертных образцов мозга людей, умерших в результате суицида. Анализ показал, что в гиппокампе тех, кто покончил с собой, уровень SGK1 был значительно выше, чем у людей, умерших от естественных причин. Наиболее выраженный эффект наблюдался у тех, кто в детстве пережил серьёзные невзгоды — физическое или психологическое насилие, neglect. Это означает, что тяжёлые переживания в раннем возрасте оставляют долговременный молекулярный след в мозге, делая человека более уязвимым во взрослой жизни.

Гены, стресс и депрессия

Чтобы понять, связаны ли генетические особенности с активностью SGK1, исследователи проанализировали данные 8588 детей из масштабного исследования ABCD. Они рассчитали для каждого ребёнка специальный показатель — экспрессионный полигенный риск для SGK1. Этот показатель отражает, насколько генетический профиль человека предрасполагает к высокому уровню SGK1 в гиппокампе.

Оказалось, что дети с высоким показателем риска по SGK1 имели более выраженные симптомы депрессии. Более того, именно у этих детей тяжёлое детство наиболее сильно correlated с развитием депрессии и суицидальными мыслями. У детей с генетически низким уровнем SGK1 такая связь была значительно слабее, что указывает на потенциальный защитный эффект.

Эксперименты на мышах подтверждают причинно-следственную связь

Чтобы доказать, что SGK1 не просто сопровождает депрессию, а активно участвует в её развитии, учёные провели серию экспериментов на мышах. Они моделировали стресс разного типа: хронический социальный стресс у взрослых особей и стресс в раннем периоде жизни (ограничение nesting materials для новорождённых мышат).

Во всех случаях в гиппокампе stressed мышей уровень SGK1 повышался. Мыши с высоким SGK1 демонстрировали поведение, аналогичное депрессии и тревоге у людей: они избегали социальных контактов, были менее активны в тестах на отчаяние.

Ключевым доказательством стало то, что подавление активности гена SGK1 именно в гиппокампе делало мышей устойчивыми к стрессу. После тех же стрессовых процедур такие мыши продолжали нормально общаться с сородичами и не проявляли признаков депрессии.

Фармакологическое подавление SGK1 как потенциальное лечение

Самый многообещающий аспект исследования — проверка лекарственного вещества, блокирующего активность SGK1. Препарат GSK650394 вводили мышам перед ежедневными стрессовыми процедурами. Лечение полностью предотвращало развитие депрессивноподобного поведения. Мыши, получавшие ингибитор, были социально активны, менее тревожны и демонстрировали нормальное поведение в тестах, несмотря на пережитый стресс.

Учёные также обнаружили, что препарат благотворно влияет на структуру мозга: он восстанавливал процесс нейрогенеза в гиппокампе, который обычно подавляется стрессом, и снижал повышенную активность нейронов в зубчатой извилине — ещё одно характерное последствие хронического стресса.

Выводы и перспективы

Исследование под руководством Кристофа Анакера из Колумбийского университета и Амиры Миллетт впервые комплексно показывает, как генетическая предрасположенность, тяжёлое детство и молекулярные механизмы в мозге взаимодействуют, определяя риск развития депрессии. SGK1 оказывается не просто маркером, а активным игроком, своеобразным «молекулярным переключателем» стрессовой уязвимости.

Это открывает новые пути для создания лекарств, направленных не на симптомы, а на механизм развития депрессии, вызванной стрессом. В будущем генетический анализ риска по SGK1 может помочь выявлять людей, наиболее уязвимых к последствиям детских травм, и предлагать им своевременную профилактическую помощь.

Исследование является ярким примером трансляционной науки, объединяющей данные посмертных исследований человеческого мозга, генетический анализ больших популяций и точные механистические эксперименты на животных для решения одной из самых актуальных проблем современного здравоохранения.